Когда я в последний раз видел госпожу директора? Наверное, в день, когда мы с Пак Сумин вернулись из китайского квартала и приглашенные госпожой Юн Хян Ми визажисты гримировали нас для выступления на совете. В голове промелькнула и сцена, которую я учудил, чтобы обмануть наблюдателя. Вот только при воспоминаниях о подробностях того вечера лучше всего мне запомнилась не прижатая к дивану госпожа Юн Хян Ми, а тяжеленный кулак Мун Джина. Вспомнив, как одним ударом этот гигант сломал мне нос, у меня появилось непреодолимое желание выйти на ближайшем этаже. Но я держался.

— О, Ён Сок, — улыбнулась госпожа директор по персоналу, хотя ее глаза были совершенно ледяными. — Ты куда?

— К вам, — ответил я, поднимая перед собой стопку документов. — Сказали занести в ваш отдел. Отчеты по тимбилдингу.

— Уже? У вас хороший менеджер, — удивилась госпожа директор. — Кстати, зайдешь ко мне в кабинет?

По моему взгляду было отчетливо видно, что заходить к госпоже Юн Хян Ми — это последнее, чего бы я сейчас хотел, но эта женщина отказов не принимала. И я это прекрасно знал.

— Конечно, только сдам бумаги, — ответил я с натянутой улыбкой.

Почему-то вспомнилось, что она и Мун Джин оставили бардак на моей кухне, и сейчас госпожа Юн Хян Ми резко стала мне крайне неприятна.

Я знал, о чем пойдет разговор. Мун Джин отписал вчера, что на этой неделе надо выкроить вечером время для визита психиатра, который работает с жертвами насилия. А значит, сейчас госпожа директор будет меня грузить важным заданием по подготовке годзиллы к этому мероприятию.

Не надо было быть ясновидящим, чтобы предвидеть реакцию Пак Сумин на визит подобного специалиста. Сейчас госпожа Юн Хян Ми готовилась выдать мне задание, шансы на выживание в ходе которого стремились к нулю.

Глава 5

— Госпожа Юн Хян Ми? — я просунул голову в кабинет директора по персоналу, искренне надеясь, что пока я заносил бумаги, эта женщина куда-нибудь испарилась.

— Кан Ён Сок! Заходи! — крикнула госпожа директор, даже не отрывая взгляд от экрана ноутбука. Пришлось войти и замереть перед дверью, ожидая дальнейших указаний.

— Чего застыл? Садись, располагайся! Я очень хотела с тобой поговорить, — сладко-сладко улыбнулась госпожа директор, и я понял, что сейчас состоится битва не на жизнь, а на смерть.

— Спасибо, я постою, — ответил я.

— Нет, ты проходи, устраивайся, — настаивала госпожа Юн Хян Ми, указывая рукой на узкий диванчик для посетителей.

— Нет, спасибо.

— Не заставляй приказывать, Кан Ён Сок, — чуть нахмурилась госпожа Юн Хян Ми и мне пришлось подчиниться. Но сел я на самый краешек, всем своим видом показывая, что очень хочу идти.

На самом деле я довольно много знал о языке тела. Как занять уверенную позу, как показать закрытость или расположение к собеседнику. Как высоко стоит держать подбородок или как долго удерживать зрительный контакт. Все это было мне нужно не только по долгу службы, когда приходилось подавлять людей одним своим присутствием, но обернулось другой стороной той же медали, когда я сбежал на юг. Тут мне приходилось постоянно играть роль забитого и неуверенного беглеца-северянина, так что всякие некомфортные и напряженные позы я освоил в совершенстве.

— Такое чувство, что мы с тобой снова оказались на ревью перед окончанием стажировки, — улыбнулась госпожа директор, подсаживаясь рядом. — Воды?

Я бросил короткий затравленный взгляд на композицию из трех стаканов и большой стеклянной бутылки. Коротко кивнул.

Госпожа директор налила полстакана мне, потом — себе. Все это в абсолютной тишине, я даже дышать старался тише. Напряжение в комнате росло невиданными темпами.

— Кан Ён Сок, я знаю, что ты сейчас делаешь, — заявила госпожа Юн Хян Ми.

— Что делаю? — удивился я.

— Выключай режим северокорейского беглеца, ты уже давно от него избавился.

— Вы говорите какие-то странные вещи, госпожа директор по персоналу Юн Хян Ми, — оттарабанил я полный «титул» подруги годзиллы.

Госпожа Юн Хян Ми только фыркнула и покачала головой.

— Ладно, ты знаешь, зачем я тебя позвала. Ты должен поговорить с Сумин-ян и подготовить ее к визиту специалиста.

— Нет, не должен, — тут же выпалил я.

Госпожа Юн Хян Ми с удивлением посмотрела на меня, я же поймал взгляд женщины и совершенно невинно пялился на нее, словно перед ней вовсе и не человек, а щеночек.

— Ты надо мной издеваешься, наверное, — выпалила госпожа директор.

— Это вы издеваетесь, — ответил я. — Почему вы просто не поговорите с госпожой Пак Сумин и сами ей все не объясните⁈

— Потому что в последний раз она чуть меня не придушила! — выпалила госпожа директор. — Мы с Мун Джином считаем, что ты — лучший кандидат принести нашей Сумин-ян эти новости. И не спорь со мной! Кстати, специалист тоже считает, что это должен делать человек, с которым Сумин-ян наиболее близка и которому она доверяет!

На эти слова я даже не нашелся, что ответить, так что просто захлопнул рот, госпожа же Юн Хян Ми поняла, что сболтнула лишнего.

— Я про то, что ты постоянно с Сумин-ян. Помогаешь по работе, приносишь еду и кофе, вы живете рядом. Она к тебе привыкла и не станет сильно противиться… — стала перебирать благовидные предлоги госпожа директор. — Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — наконец-то ответил я. — Я поговорю, сбросьте мне детали на почту.

Я понимал, что требовать что-то от этой богатой и властной женщины я просто физически не могу. Наше мнимое равенство зиждилось исключительно на особом отношении ко мне Пак Сумин. Фактически же, я даже глаз поднять на госпожу Юн Хян Ми не имел права, исходя из местных порядков и традиций. И то, что госпожа директор вот так села рядом и уговаривала меня помочь моей начальнице и ее подруге — уже огромная жертва с ее стороны. Так что артачиться дальше смысла не имело, да и если посудить, то она во всем была права. Пак Сумин больше всего общалась именно со мной и, наверное, конкретно наши взаимоотношения вполне смогут без особого ущерба пережить скандал, который учинит годзилла, едва услышит о том, что ей подыскали мозгоправа.

Остаток дня я старался избегать Пак Сумин, время от времени поглядывая на годзиллу и строя планы. Работенку мне госпожа Юн Хян Ми подкинула непростую, значит и к ее выполнению надо подходить творчески. Что я знаю об умиротворении женщин? На самом деле немало, но вот Пак Сумин в «обычные» женщины записать у меня не получалось. Но мне нужно как-то задобрить годзиллу, для того, чтобы смягчить потенциальный ущерб от принесенных новостей. Почему-то я был железно уверен, что слова о том, что ей нужно будет заниматься с психиатром или психотерапевтом, вызовут эффект взорвавшейся бомбы. Причем не какой-то сопливой бомбочки, а чего-нибудь большого и увесистого, кило на пятьсот или даже тысячу в тротиловом эквиваленте.

— Чего ты такой загадочный? — внезапно спросила Пак Сумин, когда я принес ей вечерний бамбл.

— Да так… — протянул я. — Не могу придумать, что на ужин заказать.

— Да? Ну, тогда просто поедим лапши, — беззаботно пожала плечами Пак Сумин, переводя взгляд на экран ноутбука. К моей гордости, печатать она стала немного быстрее, хотя основные письма все еще набивала на экране смартфона с кучей ошибок и опечаток.

— Может, мне самому что-нибудь приготовить? — внезапно спросил я.

— Самому?

— Ну да.

— Ты имеешь в виду, риса сварить? — уточнила Пак Сумин.

— Я умею готовить не только рис, — заметил я. — Могу приготовить мясо. Или потушить свинину с подливкой.

— А звучит неплохо, — сощурилась Пак Сумин. — Но мы точно голодными не останемся?

— Чуть что до лотков на углу десять минут туда-обратно, принесу куриных шашлычков, — пожал я плечами.

Очень надеюсь, годзилла оценит мои старания и у меня получится отвлечь ее внимание вкусной домашней едой.

Особенность готовки дома всегда заключается в запахах и ароматах. Свежие приправы, горячее, только с плиты блюдо. Свинина с подливкой уже через пятнадцать минут начинает застывать и превращаться в бесформенное желе, это блюдо, которое надо есть буквально со сковородки. В одном из заведений, откуда я брал еду навынос, подавали рис со свининой и перцем прямо в чугунной сковородке, раскладывая блюдо слоями. Снизу — слой риса, который впитывал все соки мяса, потом — толстый слой тушеной свинины, порезанной крупными кубиками и залитой острой подливкой на муке с добавлением острого соуса, а верхний слой — свежий перьевой лучок, порезанный кольцами, вперемешку с острым перчиком чили или маринованным перцем халапеньо. К такому блюду кроме кимчи подавали еще маринованные грибочки, салат из морских водорослей с кунжутом и пряным маслом. Иногда вместо нарезных перчиков можно было взять острые перчики в масле, фаршированные сыром тофу. Но, конечно же, важнее всего была температура и консистенция риса и подливки. И сегодня я собирался воспроизвести это блюдо для разговора с Пак Сумин.